Пиратам на заметку!
(в преддверии выходных - актуально).
Жизнь средиземноморского пирата 16-17 веков часто была тяжелой и короткой, будь он католик или мусульманин. Поэтому матросы мало думали о будущем, которого, скорее всего, и не будет. Как выразился один мальтийский моряк, когда в суде его спросили о профессии и образе жизни: «я не знаю никакого ремесла. Все, что заработаю, трачу на карты, вино и шлюх.» Благо, в Средиземноморье этого добра хватало, женское население целых островов занималось проституцией, и сама Мальта не была исключением.
Если обычных моряков такая ситуация устраивала, то для рыцарей-госпитальеров - сплошная головная боль. Тяжело соблюдать обет безбрачия, ведя жизнь корсара, да еще в таком обществе! «Облико морале» рыцарей быстро портилось, многие заводили любовниц и даже детей.
Власти сначала с этим боролись, без особого успеха. В 1581г. Великий Магистр Ла Кассье попытался даже выселить проституток из Валлетты. Но это вызвало всеобщее негодование, стало одной из главных причин мятежа и скандального смещения Магистра с поста. Испанский авантюрист Алонсо де Контрерас (в будущем сам госпитальер), плававший под флагом ордена в начале 17в., вспоминал в мемуарах: «...после набега мы вернулись на Мальту, и я растратил все, что имел. Ибо тамошние шлюхи такие красивые и хитрые, что они завладевают всем, что есть у солдат и кабальеро.» Руководство ордена, в общем, смирилось с неизбежным. Проститутки Мальты в 17-18 веках славились не меньше, чем ее рыцари, а подхваченный там сифилис считался особо зловредным.
Но это все на суше, в свободное время. На средиземноморских кораблях порядки были строже, и у христиан, и у мусульман. В начале 17в. английский пират Джон Дженнингс, оперировавший из Марокко, пошел на промысел к берегам Ирландии, подцепил там местную даму и поселил ее в своей каюте. Матросы были возмущены такой аморальностью, в экипаже начались брожения. И тут как раз случилась неудачная попытка захвата 2 испанских торговых судов. Те упорно защищались, после 4-х часового боя Дженнингс ушел с большими потерями. Через несколько дней представители команды ворвались к капитану и обвинили его в безнравственном поведении, из-за которого их преследует неудача. Дженнингс бросился на них, раздавая удары дубиной, и прогнал, но они вернулись с мушкетами. Капитану пришлось забаррикадировать дверь, по которой матросы начали стрелять. Лишь с большим трудом бунт был подавлен (судьба ирландки неизвестна). Судя по тому, что вскоре соратники сдали Дженнингса английским властям, и в 1609 его повесили - уважение команды ему вернуть явно не удалось.
В Средиземном море проблема была так актуальна из-за специфики работы. «Серебряные галеоны» там не плавали, захваченный груз обычно стоил недорого. Главной добычей религиозного корсара любого вида были рабы, т.е. экипажи и пассажиры судов иноверцев, жители прибрежных селений. Среди них было много женщин, которых требовалось довезти до рынка рабов или места выкупа. В условиях скученности это создавало на корабле нездоровую ситуацию.
Мусульмане, как правило, пленных женщин не трогали (возможно, чтобы не уменьшать их стоимость при дальнейшей продаже). Позже поэт Ф.Пананти, побывавший в плену у берберийских корсаров, советовал путешественникам при нападении отдавать ценности женщинам, т.к. берберы их даже не обыскивают. Мальтийские законы тоже обязывали капитана и экипаж «уважать честь» рабынь. В случае изнасилования все права собственности терялись, женщина получала свободу, т.е. предстояло отвечать перед инвесторами за убыток.
Любопытный пример возникавших трудностей - рассмотрение дела мальтийского капитана А.Гамарро в 1661г. Недовольные результатами рейда в Левант, инвесторы подали иск на капитана в Tribunale degli armamenti, занимавшийся делами корсаров. Гамарро обвиняли в том, что он упустил много призов из-за лени, сидя в комфорте на берегу. Одним из пунктов были его отношения с 2 захваченными женщинами. Обвинители утверждали, что он поселил рабынь в своей каюте, где кутил с ними, вместо того, чтобы заниматься грабежом. Гамарро отвечал, что «не было другого места, кроме его кабины, где женщины были бы в безопасности от матросов». Сам он, отдав каюту рабыням, «все время был на виду, день и ночь», спал на палубе. Дело он, видимо, выиграл.
Но даже джентльменское поведение не всегда помогало, что обнаружил тот же Алонсо де Контрерас. В одном из рейдов он с помощью грека-лоцмана совершил налет на дом Сулеймана, бея острова Хиос. Ему удалось захватить любовницу бея, принявшую ислам венгерку. «Я обращался с ней с величайшей вежливостью, как она того заслуживала. Но Сулейман решил, что я спал с ней. И пообещал, если поймает, отдать меня 6 неграм, которые развлекутся с моей задницей, а затем посадят на кол. Но удачи поймать меня ему не выпало. ...Через 4 месяца мой лоцман попал в плен. С него содрали кожу, набили чучело и выставили у ворот Родоса, откуда он был родом.»
К довершению всего, вернувшись в Валлетту, Контрерас вскоре застал собственную любовницу со своим товарищем. «И это после всего, что я для нее сделал! Я дважды проткнул его шпагой, и после выздоровления он уехал с Мальты, чтобы я его не убил. А она сбежала, а потом присылала множество послов с извинениями, но я никогда к ней не вернулся». С этими бабами порядочному пирату одно расстройство.
